Важные части жизни

Михаилу Георгиевичу Глыжеву - нашему земляку, фотохудожнику, основателю фотостудии «ЭПОС», которая получила звание «Народный коллектив». Из этой студии вышло много известных фотомастеров, и сам отец-основатель продолжает радовать публику своими работами, участвуя регулярно в фотовыставках. Но в Энгельсе его знают не только как фотографа...

Впрочем, начнём по порядку и с самого начала.

Как только не попадают в наш город люди! Вот, например, одна женщина - Лариса Черникова - ехала на поезде из Самарканда в Москву и по какому-то внутреннему порыву вышла с вещами на станции Анисовка. Не¬сколько лет она прожила в совершенно ей не знакомом городе... Михаил Георгиевич, а как Вас сюда занесло, ведь вы родились в Сибири?

Как говорят верующие, пути Господни неисповедимы. Я действительно родился в Омской области. Место моего рождения звучит несколько смешно: Москаленский район, ферма № 16. Мои предки - псковские староверы, при го¬нениях они ушли в Сибирь. Удивительно, но через Интернет мы нашли наших родственников, которые остались в Псковской губернии. Связались с ними. Теперь они живут в Москве. Мой сын Кирилл со своей женой и сыном ездили к ним...

Мой батя тоже родился в Сибири. Однажды он заблудился в болотах Васюгана, вернулся домой только через неделю. Рассказывал, что видел «чёртовы огни» - самовозгорающиеся газовые факелы, вырывающиеся из болот... Вступил в комсомол. Кстати, хозяин, на которого он батрачил, ежемесячно давал ему лошадь, чтобы ездить на комсомольские собрания чуть ли не за двадцать километров. Строил Магнитку, потом учился в Пермской партшколе и попросил направление в Саратовскую область, ближе к старшему брату. Работал завучем в школе в селе Девичьи Горки.

Его брат - дядя Игнатий, георгиевский кавалер, оказался на Волге после ранения в Карпатах: его отправили лечиться в Балаково. А после этого служил в Чапаевской дивизии. В госпитале за ним ухаживала медсестра Мария из зажиточной семьи, но это не помешало им влюбиться друг в друга. Мой батя звал её Манька-кулачка, а она батю - Гринька-хулиган...

Я не знаю, стоит ли всё это рассказывать? Кому это интересно?

Мне, например, интересно. Через семейные истории раскрывается необычная история нашей страны. В учебниках истории мы этого никогда не прочтём.

Ну да, история у нас действительно необычная... Моего отца ранили в 1942 году под Курском. Он был связистом при генерале, его взрывом засыпало в зем¬лянке. Только через три дня откопали. А очнулся он в санитарном поезде, который вёз его в Тюменскую область. После выздоровления его оставили работать в колонии для несовершеннолетних преступников. Наступил уже 1947 год, а его домой всё не отпускают: мол, ты холостой, ехать не к кому. Но он не мог больше находиться в колонии, особенно когда после поднятого там бунта расстреляли подростков-зачинщиков, и положил на стол начальнику свой партбилет. Опять поехал к брату Игнатию, а тот посоветовал ему скрыться от греха подальше. И отец уехал в Казахстан, где гонял скот из Китая на Семипалатинский мясокомбинат. Кстати, всего в стране было построено три подобных комбината по проекту чикагских боен при помощи аме¬риканских консультантов: в Семипалатинске, в Энгельсе и в Москве... Потом вернулся домой, но от родного села остались лишь бугорки от домов.

Его первой женой была женщина из Девичьих Горок, но они перед войной развелись. Вторая жена была в Семипалатинске - ссыльная поволжская немка, она умерла от туберкулёза. У третьей жены - Клавдии, моей матери - случил¬ся послеродовой психоз, и она тоже умерла. Меня ребёнком увезли в Баландинский район - теперь Калининский - Саратовской области, и воспитывала меня четвёртая жена отца, тоже по имени Клавдия.

Ну а после школы я как раз и попал в «наш город»: устроился учеником токаря на завод «Сигнал». И отец мой устроился сюда же, до 76 лет проработал здесь плотником. Он говорил: «Лучше сдохну по дороге на завод, чем сидеть дома и ждать смерти».

Я прошёл учёбу в отделе подготовки кадров. На всю жизнь запомнил нашего инструктора - токаря от Бога и врождённого педагога Александра Лебедева...

А когда впервые взяли в руки фотоаппарат?

Это случилось ещё в седьмом классе. Записался в фотокружок - единственный кружок в нашей сельской восьмилетней школе, а вёл его учитель физкультуры Вячеслав Иванович Соколов, кстати, из Энгельса. Он был всего лишь на несколько лет старше нас. У него был фотоаппарат «Смена», который мы буквально измочалили до полной негодно¬сти. А первый мой собственный фотоаппарат - ФЭД-2 - подарил мне мои двоюродный брат, который работал на Каспии. В общем, я перестал рисовать, что очень раньше любил, и стал снимать...

А на «Сигнале» стал ещё и писать.
Неужели стихи?

Статьи в заводскую многотиражку «Путь к коммунизму». А когда редактор Лидия Михаиловна Долгова сидела с маленькой дочерью, мне пришлось почти год одному выпускать эту газету.
То есть профессию токаря оставили?

Меня избрали заместителем секретаря комсомольской организации «Сигнала», газета была моим, так сказать, комсомольским поручением... А вообще, я ещё в школе был комсоргом это важная часть моей жизни.

На заводе меня приняли в партию, окончил вечернее отделение авиационного техникума при заводе, а потом Высшую партшколу в Саратове.

Ну а теперь Вам вопрос от сотен читателей "Новой газеты"; кто такой Геннадий Лычкин и как Вы относитесь к его книге «Инженер Советского Союза», которую наша газета публиковала больше года? Дело в том, что часть читателей буквально заклеймила позором и автора, и нас: мол, сплошная чернуха о «светлом советском прошлом».

Ну а теперь Вам вопрос от сотен читателей «Новой газеты»: кто такой Геннадий Лычкин и как Вы относитесь к его книге «Инженер Советского Союза», которую наша газета публиковала больше года? Дело в том. что часть читателей буквально заклеймила позором и автора, и нас: мол, сплошная чернуха о «светлом советском прошлом». Некоторые даже перестали выписывать «Новую газету»! А часть читателей, наоборот, возмущалась тем, что мы публиковали книгу слишком маленькими порциями. Ветераны "Сигнала" чисто по-советски даже обратились к Стрелюхину, чтобы он запретил публикацию Лычкина. При всём нашем уважении к Александру Михайловичу мы публикацию продолжили...

Давайте отойдём от литературы и вернемся к фотоискусству, к появлению студии «ЭПОС», которая тоже, наверное, стала важной частью вашей жизни. Кстати, откуда такое литературно-пафосное название?

Я работал в горкоме партии, потом мне предложили перейти в профком «Сигнала», но после моего развода с женой партия меня «наказала». Путь «наверх» мне был перекрыт, и я полностью ушёл в работу в студии "ЭПОС", которую мы создали с друзьями в ДК -Восход» с нуля. А имя дали ей по первым буквам названия - Энгельсское производственное объединение «Сигнал». Первая наша фотовыставка состоялась в 1975 году, и была она посвящена 25 - летию «Сигнала»... Меня сменил Сергей Кармеев сейчас один из интереснейших фотографов Саратова. Между прочим, его отец - Атаулла Кармеев - работал на "Сигнале" конструктором и был интересным поэтом, стал впоследствии членом Союза писателей России. После него студию возглавил Василий Иванов. В Саратовской области в те годы существовало всего несколько фотостудий, в частности «Современник» на заводе «Техстекло», её возглавлял, кстати покровчанин, прекрасный фотохудожник Владимир Клетнев. Ещё в саратовском ДК «Рубин» работала народная фотостудия - "Ракурс", которую возглавлял фотограф от Бога Сергей Гульгас. Была студия и в Ртищеве. Но только наша студия пережила перестройку... Мы жили активной жизнью: творческие поездки, участие в фотовыставках, обучение нашему искусству молодых фотографов. В 1990 году мы поехали в Смоленск на Всесоюзный семинар фотолюбителей где был создан Союз фотохудожников России, и через два года с большими сложностями я организовал Саратовское областное отделение этого Союза, объединившее таких мастеров, как Сергей Кармеев, Юрий Набатов, Виктор Скиданов, Владимир Барулёв, Геннадий Савкин и других.

Несколько лет назад в Энгельсеком краеведческом музее экспонировалась большая выставка, посвящённая 40-летию «ЭПОСа», но там были представлены в основном старые работы, в том числе и ваши. А что Вы сейчас снимаете?

Мы с фотографом Евгением Казенновым облазили чуть ли не все высотки в Энгельсе и Саратове. Мне нравится снимать архитектуру, в том числе и с высоты птичьего полёта... Я раньше бывал во многих местах СССР, а в последние годы понял, что совсем не знаю близкие нам места. Благодаря поездкам, организованным в том числе и вашей газетой, побывал в интереснейших местах Саратовской и Пензенской областей, на озере Эльтон. Везде, конечно же, снимаю...

И даже с риском для жизни...

Имеется в виду авария туристического автобуса в октябре прошлого года? Было такое... Мы ехали в Большое Болдино в Горьковской области, туда, где Пушкин пережидал холерный карантин, и на скользкой дороге, на повороте автобус опрокинулся в кювет. Жертв, к сча¬стью. не было, но серьёзные травмы некоторые получили. Я сидел у прохода, и вдруг меня понесло мимо кресел. Фотоаппарат вылетел из кофра и рассыпался на части. Я стал его собирать. По ходу дал нож парню, чтобы тот освободил свою жену от ремня безопасности. У кого-то лицо было в крови... Стресса у меня не было. Собрал аппарат, он заработал, и я стал снимать...

Кстати, давно хотел спросить: почему не ходят туристические теплоходы к утёсу Стеньки Разина? Неужели не было бы желающих?

Думаю, подобные поездки выходного дня несомненно пользовались бы популярностью... Скажите, а как город Энгельс смотрится в объективе фотоаппарата?

Город стал чище, лучше, во многом даёт фору Саратову, но совершенно не видно последовательности у властей. Например, сделали уютную "антикварную" улицу Театральную пешеходной, теперь же застраивают её многоэтажка¬ми, а старые крепкие красивые особняки рушат. Зачем?.. Здесь осталась старая водная колонка, её хотя бы сохранили потомкам для памяти как элемент прежнего города.
А помните подобную же грустную историю с городским парком? Уж Вы-то должны помнить.

Ещё бы не помнить! Однажды заведующая Энгельсским отделом культуры Александра Ивановна Яшина предложила мне занять место директора горпарка, хотя бы временно. До меня здесь был Александр Попов, который стал директором кинотеатра Родина. Временно для меня продлилось восемь лет.

При Попове в парке жизнь била ключом, мне не надо было что-то «поднимать» с нуля, но началось другое... Опять же о последовательности... Были планы расширить парк до улицы Пушкина и через Родину продлить его до первой поликлиники. Но часть земли уступили Аверину под ярмарку «Феникс», потом другую часть отдали под многоэтажки. Белов (мэр города) отобрал у парка территорию фармацевтической фабрики рядом с краеведческим музеем сейчас здесь долгострой... Я был против, и Белов приказал убрать меня...

После парка восемь месяцев нигде не мог устроиться, и жена не работала. Спас нас Николай Сахно, директор пассажирского автопредприятия, мой земляк из Баландинского района. Меня приняли рабочим на заправку. А там же свои секреты и уловки, которые мне были не по душе. На меня стали жаловаться, и Колька меня уволил. А параллельно я был председателем Областного отдела Союза фотохудожников РФ и на базе нашей фотостудии -ЭПОС», прошёл российский семинар, на котором присутствовал областной министр культуры Кияненко. Вот такие парадоксы...

Я ушёл в сторожа, занимаюсь любимым делом, много читаю и вполне доволен своей жизнью.

- Наша газета поздравляет Вас с днём рождения, и мы тоже довольны дружбой и сотрудничеством с Вами. Берём с Вас пример в плане спокойствия... Желаем Вам новых фотооткрытий, новых выставок. Спасибо за интересное интервью!

Статья 7 апреля 2020 год из газеты "Новая газета" автор Александр Бурмистров.

Фото из архива М. Глыжева.