Покровская слобода (1908-1909 гг.) - Волга Фото

Волга Фото

Покровская слобода (1908-1909 гг.)

Покровская слобода (1908-1909 гг.) - Волга Фото
Пыль, поволжская пыль. Она забивается в ноздри и уши, першит в горле, слепит глаза, рождает тупую мигрень и жгучую жажду. Можно подумать, что мы не в Саратов, а в Аравийской пустыне. Мы уехали на Волгу, но пыль гналась за нами и вилась над водою, как дым.

- Все было серо, и река как будто подернулась сухою плесенью.

Мы ехали на каком-то странном пароходе, похожем на трехэтажную жаровню. Мы сидели на решетках, и солнце жгло нас своими отвесными лучами. Мы были как рыба, которая вялится на сушильне.
Жаровня перевезла нас на другой берег и бросила на косогору. И когда мы поднимались от пристани вверх, увязая по колено в горячем пecке, я подумал невольно:
„Вот оно, сонное царство. Отсюда хоть три года скачи, никуда не доскачешь".

Потом начались серые избы и немощеные улицы Покровской слободы.

Покровская слобода — не деревня и не город. Жителей сорок тысяч, но по улицам они не ходят. По улицам ходят только свиньи, именуемый въ просторечьи „французами".
— А какие у вас есть общественные учреждения?
Есть волостной сход, сельское правление, кутузка.

Волостной сход Покровской слободы представляет не что сугубо нелепое. Собирается человек с тысячу или полторы. И, как водится, галдят и пропивают оброчные статьи. Пропили биржу, потом явился костомольный завод...
Провести один сход, я бы ста рублей не взял — говорил мне бывший старшина Шаповаленко, человек ярко прогрессивный и всеми уважаемый:
— тысяча человек галдят, а о чем — не знают. Нас слишком много для волостного устройства. Бывают сходы предварительные, на четыре квартала сход, но и те не помогают. Мы тащим крестьян на городовое положение, а они упираются. Конечно, теперь не платят, тогда платит придется. Зато будем невежество искоренять. А то приходилось ставить им школы почти насильно...

Половина покровского населения занимается земледелием и большую часть времени проводить на хуторах, верст за пятьдесят, в степи. Другая половина состоит из приказчиков, конторщиков, железнодорожных рабочих. Первая половина — грузового склада, почтенных лет, с лицами, со¬жженными солнцем, с широкими плечами и неторопливыми движениями. Она послала в первую Государственную Думу своего представителя И. И. Пустовойтова. Многие, вероятно, еще помнят эту тяжелую, сильную, молчаливую фигуру.

Вторая половина моложе. Она тоньше складом, с городскими навыками и какой-то странной степной меланхолией. Она послала во вторую Государственную Думу железнодорожного служащего Комаря, который в свое время угодил в тюрьму и под судом, наряду с другими эсдеками. Два депутата и два наслоения жителей...

В концe концов наружность Покровской слободы обманчива, и напрасно она представляется таким сонным царством.

Вся наша молодежь стремится к образованию, — рассказывал знакомый приказчик. — Целую зиму через Волгу ходили в Саратов лекции слушать в народном университет. А у нас не разрешают, хоть что хочешь. Все равно, книжки покупаем, газеты, на последние гроши. Ищем света, как будто подсолнухи...

В одном пыльном переулке мы нашли газетную вывеску и неизбежного „корреспондента". Этот корреспондент довольно известен в Саратове. Его зовут в просторечии „Волна" за быстроту движений, а также за то, что еще недавно каждая его статья начиналась словами: „Волна освободительного движения"...

Я крестьянину — сказал мне корреспондент, — прежде возделывал хлеб и сено, помидоры, огурцы и прочие продукты. Теперь я стал интеллигентом...
От газетной „Волны" мы попали к бывшему волостному старшине,...
От газетной „Волны" мы попали к бывшему волостному старшине, имя которого я упомянул выше.

И. А. Шаповаленко — яркая, характерная фигура. Он два раза был выборщиком в Государственную Думу. Это богатый земледелец. От его сильного тела как будто исходит запах степной земли, свеже развороченной плугом.
Руки у него черные и твердые, как железо. У него есть скот, земля и дома, но он управляет своим хозяйством, как машинист паровозом.

На севере таких людей нет. Они окулачились, занялись торговлей или ушли в город.

Я посевщик, — рассказывал Шаповаленко своим неторопливым голосом. — Шестьсот десятин засеваю. Землю сеять, все равно в карты играть. У нас еще есть около чего с ума сходить. Раз недород, другой раз недород, а потом можно 50 рублей с десятины выручить. Ведь это 30 тысяч рублей. Еще наша земля не вся выпахана. Вон я сеял землю, - она десять годов отдыхала.
Если не земля, зачем вы пристали к освободительному движению? — задал я вопрос.

Мы любим свободу, — спокойно и просто ответил Шаповаленко. — Наш волжский народ — свободный искони. Дворян у нас нет. Мы за ними не тужим. Стражников, урядников нам отроду не надо. Например, нашим стражникам делать нечего. Они смастерили ce6е соломенное чучело, полосуют его нагайками для практики, наскакивают лошадьми. Мой план — образование усилить. Лет через двадцать мы их одолеем. Отцы наши нас бы убили за это. А нам ничего, этого не нужно. Паны, попы, Бог с ними.

Детей у меня немного, — рассказывал Шаповаленко: — одиннадцать штук, да двенадцатый помер. Старший в университете учится, по агрономии пошел. Кончит — тоже сюда придет.

Сам Шаповаленко учился на медные деньги, но у него порядочная библиотека, особенно по сельскому хозяйству. Его небольшая приемная увешана аттестатами и дипломами, полученными на разных сельскохозяйственных выставках за скот и за пшеницу. Этот поволжский посевщик не хуже американца знаком со всеми новейшими усовершенствованиями и подвергает их тщательной критике, сообразно с местными условиями. Он много говорил о рядовых сеялках, которые и производят ленточный посев, в вид грядок, с пропуском через два сошника. От этого пшеница сильно кустится, но развивается свободно. Кстати сказать, Демчинскому не мешало бы съездить взглянуть на эти рядовые посевы. Они, конечно, не дают урожая в сам-тысячу (!), о котором он писал в "Новомъ Времени", но зато они расширяются и действительно растут.

Но еще больше Шаповаленко говорил о безводии. — Самое главное,— снега сохранить на месте, чтобы вода не сбежала. У нас в эти годы стали насыпать, валы, чтобы задержать воду. Расход пустяшный: если верблюдами работать, двадцать копеек на сажень. В этом году, где вода не сбежала, то уродилось по восемь мешков с деся¬тины (80 пудов), а где без воды, то по три мешка (24 пуда)...

Он развил целый план нового устройства таких защитных валов с перепускными шлюзами.

— Мы так устроим, что у нас без дождя урожай будет. Но ежели дождь придет, то милости просим. А вот. Валуевское казенное имение, десять тысяч десятин, отличные посевные поля. Они там излишней поливкой всю землю осолили. Речка — Соляная Куба, земля — солонец. Два миллиона рублей убили на запруду, лет двадцать тому назад, пьянствовали очень. Шампанское возами возили из Саратова на самую постройку. Теперь так почва испорчена, поправить трудно.

Он стал читать мне целую диссертацию о солонцовых почвах, потом перешел к описанию верблюжьяго хозяйства, которое в последние годы сильно развивается в приволжских степях.
А как применяется закон девятого ноября в Покровской слободе...
А как применяется закон девятого ноября в Покровской слободе — спросил я.

Мы — казенные солевозы, — начал Шаповаленко. — Из беглых людей. Мы с Элтонскаго озера соль возили, еще мой дед возил. Община у нас сорок лет была, хотя мы малороссы. Теперь во всем Новоузенском уезде много выделяется. У нас в Покровской слободе стали выделяться все конторщики да приказчики, как правые, так и самые левые, при помощи земского начальника. Общество, конечно, кричало: „Геть (вонь) отсюда. Не треба сего!"... Часть земли уже продана, двести рублей за надел и дешевле. А ведь полный надел 8 десятин. Немцы приезжали из уезда да местные крестьяне богатые. Частная земля у нас 60 рублей десятина.

Как вы рассматриваете закон 9 ноября?

Шаповаленко немного подумал.

По моему мнению, он мог бы принести пользу, — начал он, — если бы непременно за¬претить продавать землю в одни руки свыше ста десятин. У нас еще много земли. Собственная Сибирь. По нашим условиям нужно хуторское хозяйство.

Но разве эти конторщики заведут хуторское хозяйство?

Они не заведут, но те, которые скупят, заведут. Уже заводят. Мы и то век хуторами живем. У нас степь. У нас в слободе тысяча душ выделилось. Сей год хотят выделяться многие зажиточные. Только опасаются они, — все приходят, спрашивают: „Не будет обмана от панов?".

Я ничего не сказал. Россия слишком велика, и земельные отношения пестры. Один и тот же закон в разных полосах территории приводит к совершенно различным результатам.
А вы видели нашу гимназию?
— спросил Шаповаленко.
В голосе его звучал оттенок гордости. Действительно, кружок...
В голосе его звучал оттенок гордости. Действительно, кружок прогрессивных родителей Покровской слободы имеет право гордиться своим начинанием в области средней школы.
Без гроша денег мы начали, — говорил Шаповаленко, — а две гимназии открыли, мужскую и женскую. Теперь здание строим.

Как же вы строите без денег?

Очень просто. У всех берем материала и никому не платим. У нас большой кредит. А на текущее расходы собрали три капитала. Первый капитал — паевые взносы. Пайщиков 148, пай в 50 рублей. Второй капи¬тал — плата с учеников. Учеников 193, а плата 70 рублей. Третий капитал — выпустили облигации для постройки.

Разрешенные облигации?
— спросил я с удивлением. Шаповаленко покачал головой.

Мы никого не спросили, частно выпустили. Занимаем у своих членов из четырех годовых.

Мы вышли и отправились на площадь, там строится гимназия.

Учебная инспекция нам препятствия устраивает, — жаловался Шаповаленко. — Видите ли, есть здесь Кислова, „истинно-русская". У них свой кружок черносотенный, человек с двадцать. Женская гимназия у них, семьдесят учениц. Они ладят эту гимназию сдать в казну. Мы у них—как бельмо на глазу. Доносами нас засыпают. Округ стал придираться, увольняет учителей. Второго заведующего не утверждают. А в ceле Новом Узене, — тоже родительская гимназия, — весь состав учителей недавно уволен. Или, например, как место отвели, где было кладбище старое, сейчас приходит кисловский учитель на постройку и агитирует народ: — разве это пристойно кости предков тревожить?
— и опять доносы...

Мы шли по улице группой, направляясь к постройке. Нас было человек десять, все покровские земледельцы из кружка родителей. Все они были один к одному, рослые, угрюмые, неразговорчивые. Они были одеты в черное и смахивали на группу черных монументов, внезапно сошедших с пьедесталов. Ноги их стучали по земле с чугунным звуком.

По дороге мы встретили иллюстрацию: кисловской пропаганды.

Пьяный мужичонка сидел у крыльца., с гармоникой в руках.
На стройку идете, — окликнул он нас, — обвалится она вам на головы.
Не обвалится, — буркнул монумент, крайний слева.
Будет она для вас острогом, — не унимался мужичок.

Чего это он? — спросил я.
Когда свинью из грязи тащить, — сурово сказал другой монумент,...
Когда свинью из грязи тащить, — сурово сказал другой монумент, следующий по ранжиру, — она и то упирается. А люди хуже свиней...
Шаповаленко только усмехнулся в усы:
- Не хочет платить. А нет. Придётся платить ...

Постройка была массивная, из красного кирпича. Мы взошли по лесам на самый верх. Гимназия была выше всех зданий в городе, и сверху открывался широкий вид на покровские улицы и на окрестные поля.
Гимназия строится с американской быстротой.

К осени докончим, — сказал Шаповаленко.
— Это только половинка, мы еще одну такую построим.
Не попадет ли ваша гимназия в казну, как Кисловская? — спросил я.
— Они и то сватают нашу гимназию за Кисловскую, — сказал Шаповаленко, — с своим подойником к нашей корове пришли. — Мы, говорят, вам все права дадим и своих учителей пошлем.
Они, пожалуй, обойдут вас...

Мы сами на такой точке стоим, — засмеялся Шаповаленко, — чтобы кого-нибудь обойти. Ничего не возьмут. Мы их одолеем...

Из книги из собрания сочинений В. Г. Тана «Передвинутые души» очерк «по Волге, - слобода Покровская»
Групповая выпускная фотография гимназистов с преподавателями,...
Групповая выпускная фотография гимназистов с преподавателями, фото из Немецкого архива города Энгельса.
«Волга Фото» Новости Фотографии / Фотографии / Покровская слобода (1908-1909 гг.)
Саратов Сегодня - новости и журнал
волга
Здоровье в Саратове и Энгельсе
Сайт «Волга Фото» Энгельс и Саратов
«Волга Фото Сайт» 2007-2013
VolgaFoto.RU 2007-2013
Документ от 29/03/2024 18:00