11/12/2024 08:40 Литература Истории
По выходе из психиатрической клиники жизнь Козьминых больше походила на выживание. Георгий опять потерял работу…
Подошёл день забирать жену с новорождённым Петром из госпиталя. Не успел Георгий зайти в приёмный покой, как его окружили полицейские. Врач протянул ему счёт на оплату услуг.
- Я сожалею,
- отвёл глаза от счёта Георгий, - но сейчас у меня нет возможности всё это оплатить. Но в ближайшее время… - Вы можете оплатить услуги несколько иным способом.
- Что вы имеете в виду?
- Можно оплатить прямо сейчас… своей кровью.
- Вы что, с ума сошли?
Пока Георгий пытался понять, что от него хотят, полицейские насильно втащили его в процедурный кабинет, усадили в кресло и «зафиксировали». Тем временем врач вонзил ему иглу в вену и стал выкачивать «плату за сына». Силы стали оставлять его. Сколько у него выкачали крови, он не знал.
После «процедуры» Георгия вывели в коридор, где оставили ожидать Надежду с новорождённым…
С появлением в семье Козьминых новорождённого у судьи Клейтона прибавился веский аргумент против выдачи выездной визы: «Питер по рождению является американским гражданином, и если я сейчас позволю его вывезти из страны, то лишу его законного права стать когда-нибудь президентом США».
Советские дипломаты возражали: ребёнок прежде всего принадлежит своим родителям и только им решать до его совершеннолетия, где он будет жить. Ещё сложнее обстояли дела у Козьминых с их тремя старшими сыновьями: после лишения родительских прав эти дети теперь принадлежали Америке.
Разразился скандал, демократы уже успели раструбить о насилии республиканских властей, которые в то время занимали Белый дом. Американские газеты стали каждая на свой лад муссировать эту тему, обращая внимание, в частности, на то, что у Козьминых элементарно нет средств, чтобы вернуться на Родину.
Другие СМИ призывали осудить Козьминых «за вредоносную пропаганду». В ответ на эти публикации посольство СССР предоставило в суд письмо от родственников Георгия и Надежды, проживавших в России, что они гарантируют возмещение всех расходов семьи Козьминых по их возвращению на Родину.
В конце концов суд вынес решение: «Если супруги Козьмины изъявят желание остаться в США, то им вернут троих детей. Если же они будут настаивать на отъезде всей семьи, то у них заберут и четвёртого сына».
Наши дипломаты предложили Георгию и Надежде выехать в Москву: мол, так легче будет добиваться возврата детей. Супруги согласились на это, хотя никто им не мог дать гарантии на воссоединение с детьми.
В июне 1957 года за 20 минут до отхода поезда «Чикаго – Нью-Йорк» группа полицейских и агентов ФБР окружила семью Козьминых и насильно вырвала из рук Надежды 10-месячного малыша.
Несмотря на решительный протест присутствующих здесь же советских дипломатов представители ФБР были непреклонны. Напуганный маленький Петя впервые в жизни испытал настоящий шок. Он кричал, протягивал ручонки…
Консул Соломатин сказал безутешным родителям: «Мы вам очень сочувствуем… Освободить ваших детей мы сможем только с территории СССР».
Подавленные и опустошённые Георгий и Надежда покинули Америку, а их маленького сына суд объявил сиротой и отдал на воспитание многодетной семье Moon, где уже несколько лет, без права видеть своих родителей, проживал третий сын Козьминых Павел.
Благодаря СМИ вся эта история обернулась международным скандалом. Газеты, телевидение, миллионы простых людей всего мира обсуждали этот неожиданно возникший конфликт, но истинные события американская сторона умышленно извращала, подавая всё в наиболее выгодном для себя свете.
Спустя сутки в Рижском аэропорту приземлился борт из Нью-Йорка, который доставил на Родину Надежду и Георгия. Им сразу же выделили двухкомнатную квартиру в Москве. Георгию предложили должность замдиректора в одной из столичных гостиниц.
«Назло империализму» супругам Козьминым всё же удалось вывезти из США одного из своих детей. Им оказался их пятый сын, который схоронился в утробе матери и 8 октября 1957 года родился в Москве. Назвали его Николаем. В отличие от своих братьев-«иностранцев» он не стал заложником политических интриг.
Правительство СССР не оставляло «дело Козьминых», бесконечно шли требования в ООН по дипломатическим каналам. Еженедельно пресса в разных странах напоминала властям США о гуманности в демократическом обществе.
И усилия были не напрасны: спустя год пришло письмо от старшего сына – Славы. Мальчик писал по-английски: «Мама, я люблю тебя! Я так сильно скучаю по тебе… Твой сын Слава. Мы обязательно скоро увидимся».
Новый судебный процесс в Чикаго открылся 28 июля 1959 года. Новые эксперты ограничились простым вопросом к детям: «Хотите ли вы уехать в СССР?»
- Да, хочу!
– ответил Славик, не задумываясь. Остальные покосились на старшего брата и тоже утвердительно закивали головами… На этот раз решение суда от 19 августа было таким: «Приговор о лишении супругов Козьминых родительских прав остаётся в силе.
Все дети четы Козьминых будут отправлены в СССР, но с условием, что они должны находиться на полном обеспечении государства, то есть проживать в детских домах или интернатах…».
23 августа 1959 года сотрудники МИД СССР доставили всех четверых детей Козьминых в Москву. В аэропорт прибыло много журналистов. Американский корреспондент задал детям вопрос по-английски: «Благодарны ли вы США за заботу и приют?» Оба старших брата промолчали, а Павлик ответил довольно грубо, и тоже по-английски: «Отвали, дядя, нам ваши вопросы ещё в Америке жуть как надоели!»
Кстати, та атмосфера, в которой воспитывался Павел, была не совсем здорова, и это отразилось на формировании личности ребёнка. Прямо из аэропорта Козьминых в полном составе доставили на телевидение. Им там, кстати, вручили огромное количество писем, пришедших из разных стран со словами сочувствия и поддержки.
Козьмины поблагодарили всех авторов этих писем и выразили особую благодарность Никите Хрущёву, который поставил вопрос ребром в своём выступлении в ООН о возвращении детей в СССР. По общему мнению, возвращение Козьминых из Америки явилось одним из первых успехов в идеологической борьбе в ходе «холодной войны» между США и СССР.
С прибытием из Америки сыновей Козьминым выделили уже трёхкомнатную квартиру в Москве и назначили им пожизненную пенсию. Детей определили в школу-интернат, где они восстанавливали свой русский язык и адаптировались к новым условиям.
А маленького Петю поместили в детский санаторий, где он пробыл на лечении целый год (выяснилось, что у него был гастрит и грыжа). Лечение не помогло, и Надежда уговорила мужа переехать в город её детства Бердянск, к Азовскому морю.
Там, кстати, мальчик быстро пошёл на поправку. А русскому языку он учился у младшего брата Коли, который родился уже в СССР. Старший сын Слава впитал в себя культуру Запада, обожал рок. В юные годы одевался как хиппи, а годами позже стал… аккуратистом. По сей день преподаёт в Бердянском государственном университете.
Второй сын Юрий по выходу из интерната начал свою карьеру официантом в ресторане. Так в Бердянске и живёт.
Павлик рос задиристым и отчаянным парнем. В отличие от своих братьев он сохранил дух бунтаря, оставаясь в постоянном поиске идеалов и новых партнёрш…
Пётр с ранних лет подражал во всём своему старшему брату Славику: ходил по улице босиком, в рваных джинсах… Спустя годы Георгий и Надежда оставили часть дома в Бердянске своим трём повзрослевшим сыновьям, вторую половину продали и приобрели жильё в Щёкино, куда переехали с Петей и Колей.
В 1976 году ушёл из жизни Георгий. Надежде сделал предложение младший брат Георгия – Степан, который вернулся с фронта безногим, она не отказала ему. Он стал ей добрым мужем, а к своим племянникам относился как к родным детям… Спустя годы и он ушёл в мир иной…
Николай стал хорошим портным, а Пётр – профессиональным художником. Закончив «Строгановку», он перебрался жить в Москву вместе с матерью. У Надежды развилась подозрительность, и однажды, возвратившись домой, Пётр обнаружил её мёртвой в кресле. Был включён газ…
Подошёл день забирать жену с новорождённым Петром из госпиталя. Не успел Георгий зайти в приёмный покой, как его окружили полицейские. Врач протянул ему счёт на оплату услуг.
- Я сожалею,
- отвёл глаза от счёта Георгий, - но сейчас у меня нет возможности всё это оплатить. Но в ближайшее время… - Вы можете оплатить услуги несколько иным способом.
- Что вы имеете в виду?
- Можно оплатить прямо сейчас… своей кровью.
- Вы что, с ума сошли?
Пока Георгий пытался понять, что от него хотят, полицейские насильно втащили его в процедурный кабинет, усадили в кресло и «зафиксировали». Тем временем врач вонзил ему иглу в вену и стал выкачивать «плату за сына». Силы стали оставлять его. Сколько у него выкачали крови, он не знал.
После «процедуры» Георгия вывели в коридор, где оставили ожидать Надежду с новорождённым…
С появлением в семье Козьминых новорождённого у судьи Клейтона прибавился веский аргумент против выдачи выездной визы: «Питер по рождению является американским гражданином, и если я сейчас позволю его вывезти из страны, то лишу его законного права стать когда-нибудь президентом США».
Советские дипломаты возражали: ребёнок прежде всего принадлежит своим родителям и только им решать до его совершеннолетия, где он будет жить. Ещё сложнее обстояли дела у Козьминых с их тремя старшими сыновьями: после лишения родительских прав эти дети теперь принадлежали Америке.
Разразился скандал, демократы уже успели раструбить о насилии республиканских властей, которые в то время занимали Белый дом. Американские газеты стали каждая на свой лад муссировать эту тему, обращая внимание, в частности, на то, что у Козьминых элементарно нет средств, чтобы вернуться на Родину.
Другие СМИ призывали осудить Козьминых «за вредоносную пропаганду». В ответ на эти публикации посольство СССР предоставило в суд письмо от родственников Георгия и Надежды, проживавших в России, что они гарантируют возмещение всех расходов семьи Козьминых по их возвращению на Родину.
В конце концов суд вынес решение: «Если супруги Козьмины изъявят желание остаться в США, то им вернут троих детей. Если же они будут настаивать на отъезде всей семьи, то у них заберут и четвёртого сына».
Наши дипломаты предложили Георгию и Надежде выехать в Москву: мол, так легче будет добиваться возврата детей. Супруги согласились на это, хотя никто им не мог дать гарантии на воссоединение с детьми.
В июне 1957 года за 20 минут до отхода поезда «Чикаго – Нью-Йорк» группа полицейских и агентов ФБР окружила семью Козьминых и насильно вырвала из рук Надежды 10-месячного малыша.
Несмотря на решительный протест присутствующих здесь же советских дипломатов представители ФБР были непреклонны. Напуганный маленький Петя впервые в жизни испытал настоящий шок. Он кричал, протягивал ручонки…
Консул Соломатин сказал безутешным родителям: «Мы вам очень сочувствуем… Освободить ваших детей мы сможем только с территории СССР».
Подавленные и опустошённые Георгий и Надежда покинули Америку, а их маленького сына суд объявил сиротой и отдал на воспитание многодетной семье Moon, где уже несколько лет, без права видеть своих родителей, проживал третий сын Козьминых Павел.
Благодаря СМИ вся эта история обернулась международным скандалом. Газеты, телевидение, миллионы простых людей всего мира обсуждали этот неожиданно возникший конфликт, но истинные события американская сторона умышленно извращала, подавая всё в наиболее выгодном для себя свете.
Спустя сутки в Рижском аэропорту приземлился борт из Нью-Йорка, который доставил на Родину Надежду и Георгия. Им сразу же выделили двухкомнатную квартиру в Москве. Георгию предложили должность замдиректора в одной из столичных гостиниц.
«Назло империализму» супругам Козьминым всё же удалось вывезти из США одного из своих детей. Им оказался их пятый сын, который схоронился в утробе матери и 8 октября 1957 года родился в Москве. Назвали его Николаем. В отличие от своих братьев-«иностранцев» он не стал заложником политических интриг.
Правительство СССР не оставляло «дело Козьминых», бесконечно шли требования в ООН по дипломатическим каналам. Еженедельно пресса в разных странах напоминала властям США о гуманности в демократическом обществе.
И усилия были не напрасны: спустя год пришло письмо от старшего сына – Славы. Мальчик писал по-английски: «Мама, я люблю тебя! Я так сильно скучаю по тебе… Твой сын Слава. Мы обязательно скоро увидимся».
Новый судебный процесс в Чикаго открылся 28 июля 1959 года. Новые эксперты ограничились простым вопросом к детям: «Хотите ли вы уехать в СССР?»
- Да, хочу!
– ответил Славик, не задумываясь. Остальные покосились на старшего брата и тоже утвердительно закивали головами… На этот раз решение суда от 19 августа было таким: «Приговор о лишении супругов Козьминых родительских прав остаётся в силе.
Все дети четы Козьминых будут отправлены в СССР, но с условием, что они должны находиться на полном обеспечении государства, то есть проживать в детских домах или интернатах…».
23 августа 1959 года сотрудники МИД СССР доставили всех четверых детей Козьминых в Москву. В аэропорт прибыло много журналистов. Американский корреспондент задал детям вопрос по-английски: «Благодарны ли вы США за заботу и приют?» Оба старших брата промолчали, а Павлик ответил довольно грубо, и тоже по-английски: «Отвали, дядя, нам ваши вопросы ещё в Америке жуть как надоели!»
Кстати, та атмосфера, в которой воспитывался Павел, была не совсем здорова, и это отразилось на формировании личности ребёнка. Прямо из аэропорта Козьминых в полном составе доставили на телевидение. Им там, кстати, вручили огромное количество писем, пришедших из разных стран со словами сочувствия и поддержки.
Козьмины поблагодарили всех авторов этих писем и выразили особую благодарность Никите Хрущёву, который поставил вопрос ребром в своём выступлении в ООН о возвращении детей в СССР. По общему мнению, возвращение Козьминых из Америки явилось одним из первых успехов в идеологической борьбе в ходе «холодной войны» между США и СССР.
С прибытием из Америки сыновей Козьминым выделили уже трёхкомнатную квартиру в Москве и назначили им пожизненную пенсию. Детей определили в школу-интернат, где они восстанавливали свой русский язык и адаптировались к новым условиям.
А маленького Петю поместили в детский санаторий, где он пробыл на лечении целый год (выяснилось, что у него был гастрит и грыжа). Лечение не помогло, и Надежда уговорила мужа переехать в город её детства Бердянск, к Азовскому морю.
Там, кстати, мальчик быстро пошёл на поправку. А русскому языку он учился у младшего брата Коли, который родился уже в СССР. Старший сын Слава впитал в себя культуру Запада, обожал рок. В юные годы одевался как хиппи, а годами позже стал… аккуратистом. По сей день преподаёт в Бердянском государственном университете.
Второй сын Юрий по выходу из интерната начал свою карьеру официантом в ресторане. Так в Бердянске и живёт.
Павлик рос задиристым и отчаянным парнем. В отличие от своих братьев он сохранил дух бунтаря, оставаясь в постоянном поиске идеалов и новых партнёрш…
Пётр с ранних лет подражал во всём своему старшему брату Славику: ходил по улице босиком, в рваных джинсах… Спустя годы Георгий и Надежда оставили часть дома в Бердянске своим трём повзрослевшим сыновьям, вторую половину продали и приобрели жильё в Щёкино, куда переехали с Петей и Колей.
В 1976 году ушёл из жизни Георгий. Надежде сделал предложение младший брат Георгия – Степан, который вернулся с фронта безногим, она не отказала ему. Он стал ей добрым мужем, а к своим племянникам относился как к родным детям… Спустя годы и он ушёл в мир иной…
Николай стал хорошим портным, а Пётр – профессиональным художником. Закончив «Строгановку», он перебрался жить в Москву вместе с матерью. У Надежды развилась подозрительность, и однажды, возвратившись домой, Пётр обнаружил её мёртвой в кресле. Был включён газ…
Встреча детей Козьминых в московском аэропорту.
Сейчас Пётр Георгиевич Козьмин проживает в Энгельсе с супругой. Они организовали в своём доме на краю Ставского леса художественную галерею… Впрочем, об этом мы уже писали…
Александр Бурмистров. "Новая газета Энгельс" № 48 (176) 3 декабря 2024 г.
Александр Бурмистров. "Новая газета Энгельс" № 48 (176) 3 декабря 2024 г.
Рубрики: Литература Истории
«Волга Фото» Новости Фотографии / Фотографии / Остросюжетная судьба (часть 4)